Алексей Цильвиковский, PhD
Магистр психологии, специалист в
области энтеогенной психотерапии
Чехия
ОЧЕРКИ ПО ЭНТЕОГЕННОМУ ШАМАНИЗМУ АМАЗОНИИ
Аннотация: Статья опирается на двадцатилетний опыт работы в сфере энтеогенного шаманизма Амазонии. В 1-й части автор уделяет внимание терминологии, что необходимо для дальнейшего развития основной темы публикации. Во 2-й части затрагиваются экзистенциальные вопросы и психотерапевтический потенциал психоделиков. (Данная публикация посвящена преимущественно терминологии).
Ключевые слова: Энтеогены, шаманизм, аяуаска, осознание, эго, экзистенцальный кризис, интеграция психоделического опыта.
Annotation: The article is based on twenty years of experience in the field of entheogenic shamanism in the Amazon. In the first part, the author pays attention to terminology, which is necessary for the further development of the main topic of the publication. Part 2 deals with existential issues and the psychotherapeutic potential of psychedelics. This publication is primarily concerned with terminology
Keywords: Entheogens, shamanism, ayahuasca, ego, spiritual emergency, integration of psychedelic experience.
Часть 1-я
«Жизнь – это то, что проходит мимо нас,
пока мы строим планы».
Джон Леннон
Прошло уже более двадцати лет после моего первого визита в Амазонию, в перуанские джунгли в окресностях города Икитос, в составе небольшой группы путешественников. Джунгли, как и прочие явления природы, – это мир, удивительностью которого всегда есть желание поделиться. Органический интеллект, гениально симметричный и целостный, изобретательность которого можно наблюдать в игривой иерархии флоры и фауны, например, в сложной инфраструктуре муравейников, – несомненно само это пространство расширяет сознание, не уступая эффекту шаманских трав.
В то время мне было 17, и в поле моего внимания не столь явно присутствовали вопросы экологии и внутренней культуры человека, основанной на глубоком понимании взаимосвязей, поэтому даже трущобы Белена, пригорода Икитоса, плавающие в кучах мусора, казались мне романтическо-привлекательными, как и рынки со шкурами ягуаров или бензиновые орнаменты на глади реки Амазонки. Все создавало единый полумифический образ, вызывавший восторг и интерес. А интерес к живому, к тому, что есть, – это, пожалуй, одно из наиболее ценных явлений для полноценного проживания мира. Несомненно, особым фактором был и элемент приключения, не покидавший меня во время длительных походов по тропикам, плавания по притокам Амазонки и встреч с местными жителями.
Встреча с шаманом из племени витото прошла спокойно, без лишнего ажиотажа и мистических событий (перед поездкой я прочитал К. Кастанеду). Старенький индеец в рваных джинсах и больших резиновых сапогах встретил нас молчаливой улыбкой и предложил посмотреть его сад, где помимо аяуаски было множество целебных трав и местных фруктов.
Одна из удивительных особенностей аяуаски состоит в том, что подобных по форме лиан – тысячи, и лишь несколько из них психоактивны, также как существуют и тысячи видов кустарников, похожих на чакруну (Psychotria viridis), и лишь несколько из них содержат триптаминовые алкалоиды, которые сами по себе при пероральном использовании не активны, для психоактивности их необходимо в нужной пропорции смешать с лианой и кропотливо приготовить. Процесс приготовления напитка совсем не прост, на экспериментирование уходят годы. Способность индейцев вычислить, что именно и в каких пропорциях необходимо смешать, до сих пор остается загадкой для этноботаников и антропологов.
Первая сессия с аяуаской была одним из основополагающих импульсов в моей последующей деятельности. В данном регионе используется «черная» лиана, известная своим „телоочиститильным“ нравом. У многих племен считается, что рвота, сопровождающия аяуасковую сессию, наиболее важный компонент церемонии с точки зрения детоксикации и регенерации организма. И именно этот тип лианы, за счет ее эметических* свойств, широко используется шаманами для лечения разных болезней. Это был первый тип лианы, с которым я познакомился (и тогда полагал, что это единственный существующий вид, и внутренне соглашался с неизбежными физическими эффектами) и после которого погрузился в более длительное и увлекательное путешествие в мир энтеогенного шаманизма…
Но для начала необходимо уделить внимание терминологии.
Глоссарий:
Аяуаска (айауаска, аяхуаска): энтеогенный напиток с сильным галлюциногенным эффектом. Традиционно напиток используется племенами Амазонии в Бразилии, Эквадоре, Перу и Колумбии, где он известен также под названиями daime, yagé, yajé, natema, hoasca. В переводе с языка кечуа «аяуаска» означает „лиана духа“ или „лиана мёртвых“, что отражает потенциал растения вызывать проживание внутренней психологической смерти, или, как это часто принято называть, „распада эго“. Таким образом, аяуаска веками служит для использующих ее племен главным катализатором психической гигиены. В некоем роде, это форма «племенной психиатрии». Её научное изучение началось в середине 19-го века (ученым Ричардом Спрусом /Richard Spruce, 1817 — 1893). Позже, уже в двадцатом веке, некоторые из разновидностей лиан аяуаски были отнесены к семейству Malpigaceae и роду Banisteriopsis.
К главным исследователям аяуаски и энтеогенов в целом относится американский биолог-этноботаник Ричард Эванс Шульц (Richard Evans Schultes 1915–2001). Его самая известная работа — книга „Растения богов“, написанная совместно с великаном психоделической культуры и создателем ЛСД Альбертом Хофманном. Современные исследования аяуаски касаются воздействия некоторых её алкалоидов на нейропластичность. Эти исследования подтверждают влияние гармина и тетрагидрогармина на возникновение новых нейронов и мозговых клеток, что вызывает улучшение когнитивных функций и может получить применение в лечении психодегенеративных заболеваний (Dr. Jordi Riba 2015). Не менее важным открытием является способность молекулы ДМТ функционировать как сильный иммуномудулятор. Но основная тема статьи посвящена способности энтеогенов стимулировать осознание и повышать внимание, необходимые для целостного самопознания.
Сознание: Вопрос о природе сознания является ключевым и наиболее сложным на сегодняшней день. Известный физик Роджер Пенроуз сказал: «Я глубокое убеждён, что сознание не является результатом вычислений, это что-то другое. …Мы способны объяснить природу мышления, но мы ничего не можем сказать о природе сознания“.
Существуют два основных подхода к понятию «сознание», из которых первый, преобладающий в мире науки, постулирует, что сознание является продуктом мозговой деятельности («Большой энциклопедический словарь»). В Большой Российской энциклопедии, 2000 г., сознание определяется как «высшая форма психического отражения, свойственная общественно развитому человеку и связанная с речью, идеальная сторона целеполагающей деятельности».Таким образом, сознание рассматривается только как результат биохимических процессов и является „главным ментальным феноменом“, по словам философа Джона Серля.
С рождением в западной цивилизации психоделической культуры сформировался иной подход. Его хорошо выразил основатель современной трансперсональной психологии Станислав Гроф: «Эти наблюдения, без всякого сомнения, демонстрируют существование тесной связи между сознанием и головным мозгом, однако, не обязательно доказывают, что сознание является продуктом мозга. Логика этого полученного механистической наукой вывода весьма сомнительна, и, разумеется, можно себе представить теоретические системы, которые объясняли бы имеющиеся данные совершенно иначе. Иллюстрацией может послужить такой простой пример как телевизор. Качество изображения и звука строго зависит от правильной работы всех компонентов, а неисправность или поломка какого-то из них приведет к весьма специфическим искажениям. Телевизионный механик может найти неисправный компонент по характеру искажения и устранить поломку, заменив или отремонтировав нужные детали. Никто из нас не увидит в этом научного доказательства того, что программа должна генерироваться в телевизоре, поскольку телевизор — искусственная система, и ее функции хорошо известны. А ведь как раз такой по типу вывод получен механистической наукой в отношении мозга и сознания». (Psychology of the Future. Lessons from Modern Consciousness Research, 2002 )
В раннем буддизме существовала позиция, согласно которой всё есть сознание. Все формы, которые кажутся разными и отделенными друг от друга, являются проявлением целостного, неделимого сознания. Осознание себя этим полем сознанием и есть просветление (выход за границы дуалистического материализма). Современная психоделическая философия полностью разделяет этот подход (если это можно назвать „подходом“). Так, например, мыслитель Джидду Кришнамурти дал весьма точную дефиницию сознания: „Осознающий не отделим от объекта осознания. Это одно движение, в котором нет наблюдателя, — есть лишь наблюдаемое“.
Энтеогенный шаманизм: Энтеогенный шаманизм – это форма шаманизма, основанная на использовании психоактивных веществ как основного средства для достижения расширенных состояний сознания.
Энтеоген (от др.-греч. ἔνθεος «вдохновленный божеством, находящийся в экстазе» и γενέσθαι «становиться»). Термин предложил этноботаник Jonathan Ott, который является автором многих научных работ в области психоделиков. Одна из общих дефиниций шаманизма принадлежит признанному антропологу Мирче Элиаде: «Шаманизм является одной из архаических техник экстаза, одновременно мистикой, магией и «религией» в широком значении этого слова». (Мирча Элиаде: Шаманизм. Архаические техники экстаза, 1951г.) Однако, пользоваться этим определением, говоря о шаманизме в целом, неправильно, так как существует два отличающихся друг от друга шаманских течения, конкретную форму коих до значительной степени определяет территориальное наличие психоактивных растений. Существенным различием между архаическим шаманизмом и шаманизмом энтеогенным является переход от магического мышления к мышлению рефлексирующему, построенному на непосредственном опыте.
Шаман – термин, обозначающий как человека, демонстрирующего архаическую модель традиций, ритуалов и верований (таких, как вера в тотемных животных, силу предков, магические силы и т.д.), так и, в случае энтеогенного направления, человека, который вышел за границы этой обусловленности и понимает, что для «осознания» вера во что-либо не нужна.
Галлюцинации: Медицинский словарь определяет галлюцинации (лат. Hallucinatio – бред, видения), как один из видов нарушения чувственного познавания, которое может иметь разные формы (звуковые, зрительные, тактильные и пр.). Казалось бы, включать это слово в глоссарий излишне, ввиду его однозначности, однако в мире психоделиков оно имеет и иные функции, кроме нарушения контакта с реальностью. Конечно, во множестве случаев (возможно, и в большинстве) так и происходит: под влиянием психотропного средства человек видит лишь хаотические образы своего мышления, подсознания и ощущает дискомфортное искажение окружающего пространства. Однако, я бы хотел добавить еще две разновидности галлюцинаций (для них больше подходит английское слово visions), иногда сопровождающих психоделический опыт. Первые можно назвать „познавательно-метафорическими“, и их содержание наполнено визуализированной информацией, аллегорическими образами, помогающими осмыслить иначе недоступную картину мира. Второй тип является видением обычно невидимых измерений, которые, однако, могут быть вполне реальными. Известный исследователь психоделиков Рик Страсман назвал эту категорию „невидимым миром“, отнеся туда телепатические проживания, видение иных мест в реальном времени или способность воспринимать события в будущем или прошлом.
Галлюцинации: Медицинский словарь определяет галлюцинации (лат. Hallucinatio – бред, видения), как один из видов нарушения чувственного познавания, которое может иметь разные формы (звуковые, зрительные, тактильные и пр.).
Казалось бы, включать это слово в глоссарий излишне, ввиду его однозначности, однако в мире психоделиков оно имеет и иные функции, кроме нарушения контакта с реальностью. Конечно, во множестве случаев (возможно, и в большинстве) так и происходит: под влиянием психотропного средства человек видит лишь хаотические образы своего мышления, подсознания и ощущает дискомфортное искажение окружающего пространства.
Однако, мне хотелось бы добавить еще две разновидности галлюцинаций (для них больше подходит английское слово visions), иногда сопровождающих психоделический опыт. Первые можно назвать „познавательно-метафорическими“, и их содержание наполнено визуализированной информацией, аллегорическими образами, помогающими осмыслить иначе недоступную картину мира. Второй тип является видением обычно невидимых измерений, которые, однако, могут быть вполне реальными. Известный исследователь психоделиков Рик Страсман назвал эту категорию „невидимым миром“, отнеся туда телепатические проживания, видение иных мест в реальном времени или способность воспринимать события в будущем или прошлом. Но эта тема требует отдельного рассмотрения.
Bibliography:
1. Cink V. Ayahuasca a vědecké dobrodružství jejího Objevování (czeps.org)
2. Mircea Eliade. Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy, Princeton University Press, Princeton, 2004
3. Metzner R. (1998). Hallucinogenic drugs and plants in psychotherapy andshamanism.
4. Rios M. D. (1994). Drug tourism in the Amazon.
5. Luna L. E. (1984). The concept of plants as teachers among four mestizo shamans of Iquitos, Northeastern Peru. J. Ethnopharmacol.
6. Krishnamurti J. The ending of time. HarperOne, 2014. 496 pages
7. Penrouse R. Shadows of the Mind: A Search for the Missing Science of Consciousness 1994
8. Searle J. Consciousness and Language 2002.
9. Grof S. Beyond the Brain: Birth, Death And Transcendence In Psychotherapy. Suny Series, 1985
