А.Н. Иезуитов
Гранд-доктор философии, доктор
филологических наук, профессор, академик.
Директор Института русской литературы
(Пушкинский Дом) АНССР в 1983-1987
«ФИЛОСОФИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ» И РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Исторический опыт показывает и убеждает, что уже исчерпали свои теоретические и практические возможности как односторонне-ограниченные традиционные философские концепции в любых разновидностях (материализм, идеализм, дуализм, агностицизм). Это в полной мере относится к философско-методологическому истолкованию русской литературы как своеобразного философско-эстетического и художественного феномена.
Автором этой работы создана (1992) принципиально новая «Философия взаимодействия («биализм»)» – философия XXI века (ФВ), получившая признание у отечественной и зарубежной научной общественности.
Согласно ФВ, философия представляет собою реальное познание и объяснение реальной сущности всех реальных явлений, т.е. обладающих собственным бытием, вне и независимо от своего восприятия (непосредственного и опосредованного, материального и духовного), и одновременно принципиальный ориентир для разнообразной человеческой деятельности (материальной и духовной). Теория и практика, таким образом, органически взаимодействуют друг с другом.
ФВ исходит из того, что в реальности нет никакой генетически-онтологической и структурно-функциональной «первичности» и «вторичности». Реальность, по сути своей, есть взаимодействие различных начал как их взаимодополнение, взаимообогащение, взаимоуточнение и частичный взаимопереход друг в друга, в конечном счете, материального и духовного начал, как суверенных. Одно начало, в принципе, не существует вне и без другого, и в то же время одно начало никогда и нигде полностью не переходит и не может перейти в другое. Духовность – это внутренняя установка (предрасположенность, готовность) любых реальных явлений (живых и неживых), ориентированная на свое материальное выражение. Духовность никем и ниоткуда, никакой «Высшей силой» и никаким субъектом не вносится в реальность и бывает самой разной по своей направленности и выражению.
Прежде всего рассмотрим, с позиции ФВ, ряд основополагающих категорий, принципиально важных для понимания и объяснения своеобразия русской литературы (и не только для нее): история, процесс, развитие, содержание и форма, идея.
Согласно ФВ, история – не борьба классов и каких бы то ни было противостоящих сил как насилие. История – это, по сути своей, взаимодействие различных составляющих ее начал, в конечном счете, материального и духовного. Взаимодействие — движущая сила истории. Борьба – вынужденная «пауза» в ее развитии.
Что касается России, то ее история и геополитически (запад-восток) и этнически (полинациональность), и социально (классы, сословия и т.д.), и собственно политически (партии, союзы и т.д.) представляет собою, так или иначе, проявляющее себя взаимодействие различных составляющих. История показывает, что наибольших и самых разных успехов Россия добивалась тогда, когда такое взаимодействие было особенно действенным и стабильным.
Правящие «верхи» в России (удельные князья, цари, министры и т.д.) издавна стремились ради устойчивости собственной власти и потому, как они считали, стабильности в обществе (народ), что в принципе было в обоюдных интересах, к взаимодействию, пусть даже временному и неустойчивому взаимодействию различных социальных и политических сил. Вследствие ряда причин (внутренних и внешних) это им далеко не всегда удавалось. Однако общая социально-политическая тенденция к взаимодействию в качестве духовной доминанты, выражающей внутреннюю потребность и дающей принципиальный ориентир, сохранялась и, несмотря ни на что, в известной мере реализовывалась и в русской истории и в русской литературе, особенно духовно-чуткой и духовно-действенной по своей природе генетической и функциональной. Это является исторически и эстетически общезначимым фактом.
Разумеется, борьба на самых разных уровнях и в самом разном виде продолжала существовать и реально, причем нередко весьма жестко, давала о себе знать в различных сферах жизни, материальной и духовной. И все же не борьба как насилие – единственно возможный и самый перспективный путь и способ для решения любых проблем материального и духовного характера. В этом убеждают русская история и русская литература.
Борьба может рассматриваться как экстремальное и сравнительно частное проявление взаимодействия различных начал, их контактное противоборство. Борьба бывает также вынужденной мерой. В то же время борьба не создает комплексно-новое, а насильно утверждает временное превосходство одного какого-либо начало над другим, которое естественно, стремится к «реваншу» и так может длиться фактически до бесконечности, при участии каждого из противоборствующих начал, пока не погибнет одно из начал или не погибнут оба.
Взаимодействие есть всеобщая и универсальная норма бытия, материального и духовного. При этом утверждение чего-либо в жизни совсем не обязательно происходит в результате борьбы как насилия одного начала над другим. Одно начало может в чем-то внутренне, без какого-то бы то ни было насилия, не соглашаться с другим началом, отстаивая свою определенную правоту («противостояние без насилия»), не упуская в то же время из виду того, что реально сближает оба начала в их обоюдных интересах.
Взаимодействующие начала могут отличаться друг от друга, причем весьма существенно. Вместе с тем в любом случае не должно происходить насилия, материального и духовного, одного какого-либо начала над другим, подавление одним началом другого, если это истинное взаимодействие, а не его фальсификация.
Взаимодействие вовсе не лишает человека внешней и внутренней свободы, а, напротив, усиливает и укрепляет ее, не лишает человека индивидуальности, а отчетливее проявляет ее.
Взаимодействие – самая надежная внутренняя опора, не слабеющая и не стареющая, получающая многообразное выражение и всегда обладающая неповторимым «историческим лицом» и «лицом индивидуальным» в их взаимодействии.
Процесс также, по сути своей, не есть борьба различных начал. Процесс поступательно двигает и развивает взаимодействие различных начал, его составляющих, как их взаимодополнение, взаимообогащение, взаимоуточнение и частичный взаимопереход друг в друга. Всеобщий источник развития как приобретения и выявления новых качеств объектом и субъектом составляет взаимодействие различных начал, а не их борьба как насилие («кто кого»), что в принципе не двигает и не развивает процесс в целом, а тормозит и даже в известной мере останавливает его. Процесс становится односторонне-ограниченным. Одно начало, временно «побежденное», материально и духовно каким-либо другим началом, мечтает о «реванше» и в этом случае процесс в целом не развивается поступательно. Он лишь, в лучшем случае, трансформирует и смягчает какую-либо борьбу.
Между тем в принципе возможно взаимодействие даже самых полярных начал и у них всегда найдется нечто общее. Прежде всего это взаимозаинтересованность в реальном существовании любого из начал, несмотря ни на что, в утверждении неотъемлемого права на жизнь любого начала. Взаимодействие различных начал укрепляет их обоюдную жизнеспособность и жизнеспособность каждого из начал.
Какой конкретно будет при этом жизнь каждого из начал – их суверенное право и дело. Главное – не подвергать «другого» насилию, материальному и духовному. Оставаясь «другим», он в принципе не является «врагом», с которым следует только бороться и даже уничтожать его. С «другим» всегда можно и нужно найти нечто общее в совместных интересах, материальных и духовных. Разумеется при обоюдных усилиях и намерениях.
В свою очередь, для ФВ, история литературы – это не борьба различных направлений как подавление и полное устранение из литературного процесса одного какого-либо направления другим направлением, а взаимодействие различных направлений как их взаимодополнение, взаимообогащение и частичный взаимопереход друг в друга, при этом одно из направлений, в силу ряда причин, объективных и субъективных, находящихся во взаимодействии, начинает доминировать определенное время в литературном процессе. Другое направление отступает на второй план, сохраняя свою жизнеспособность, точнее литературуспособность. В новых условиях оно может снова выступить на авансцену литературного процесса. Так в 40-ые годы XIX в. доминирующее положение в литературе занял реализм, оттеснив на второй план романтизм. Вместе с тем реализм взял у романтизма, обогатив и дополнив этим самого себя, особое внимание к внутреннему миру человека во всей его действенности, текучести, причудливости, сложности, изысканности и неповторимости. В 90-е годы XIX в. романтизм в виде «символизма» вновь начал в изменившихся условиях играть важную роль в литературном процессе, приобретя при этом особую конкретно-пластическую выразительность, восходящую к реализму, который по прежнему сохранял свое устойчивое влияние и положение в литературном процессе.
Что касается содержания и формы применительно к литературе, то и содержание, и форма представляют собою взаимодействие присущих ним внутреннего и внешнего начал. При этом в содержании доминирует внутреннее начало, по существу, духовное, а в форме доминирует начало внешнее, по существу, материальное (непосредственно-чувственное). Происходит также частичный взаимопереход содержания в форму и формы в содержание. Содержание так или иначе «формализовано», форма так или иначе «содержательна». При этом в их взаимопереходе доминирует все же начало духовное.
По отношению к литературе «идея» представляет собою взаимодействие мысли и чувства. При этом мысль означает внутреннее представление о чем-либо как взаимодействии материального (непосредственно-чувственного) и духовного начал, при доминировании начала духовного. Чувство означает непосредственное восприятие чего-либо как взаимодействие материального и духовного начал, при доминировании начала материального. В принципе мысль эмоционально значима. Чувство в той или иной мере осмыслено. И то и другое явление имеют специфическое реальное выражение.
Следует также иметь в виду, что в литературе «идея» и «духовная направленность» не тождественны, генетически и функционально. «Духовная направленность» — это внутренняя установка, которая по своему выражению и воздействию шире и свободнее, чем «идея», а потому менее определенна и однозначна. «Духовная направленность» воздействует и на сознание, и на подсознание человека. Оно объемнее и устойчивее, нежели собственно «идейное воздействие» литературы на человека. В дальнейшем мы будем иметь в виду прежде всего именно «духовную направленность» искусства слова и ее духовное воздействие на человека.
Следует подчеркнуть, что «двойственность» и «двоемыслие» нетождественны «бинарности» как взаимодействию двух начал. «Двойственность» — это признание двух совершенно независимых друг от друга начал в одном явлении и в подходе к ним с таких позиций. «Двоемыслие» – это одновременно два различных взгляда на одно и то же явление: и только так, и совсем по другому. «Бинарность» предполагает существование в одном явлении двух органично взаимосвязанных и в то же время суверенных начал и принципиальный взгляд на реальное явление как взаимодействие образующих его, генетически, онтологически и структурно-функционально, различных начал.
Можно сказать, что мера постижения и осмысления, а также прямого или косвенного отражения взаимодействия различных начал, в конечном счете, материального и духовного, как реальности и как внутренней потребности и нормы человеческой жизни, материальной и духовной, является важнейшим критерием для оценки и понимания непреходящего значения русской литературы в целом и творчества русских писателей-классиков.
Обратимся к истокам русской литературы.
«Слово о полку Игореве» (XII в.) показывает и убеждает, что губительна для людей любая междоусобица владык (князей) и еще более губительна кровопролитная борьба между различными народами. Возможно и обоюдно необходимо взаимодействие в общих интересах борющихся народов и государств, вплоть до их породнения, даже между бывшими смертельными врагами. В этом состоит внутренний и поистине непреходящий смысл «Слова».
Рассмотрим теперь в принципиальном плане представительное для концепции, предлагаемой ФВ, творчество ряда русских писателей-классиков разных эпох и разных направлений. Достаточно отчетливо проявляет себя в этом плане взаимодействие общего и особенного в их творчестве, материального и духовного начал.
М. Ломоносов считал, что естественным для человека любого положения является его взаимодействие (материальное и духовное) и с окружающей его природой, и с властью, существующей в данное время. Такое взаимодействие благотворно, материально и духовно, для обеих взаимодействующих сторон. Оно поистине непреходяще, особенно для русской истории и литературы.
А. Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву» фактически делает принципиально важный вывод: необходимо, чтобы люди самых разных социальных слоев, ныне остро и ожесточенно противостоящие друг другу, а в действительности, равные друг другу по своей человеческой природе, материальной и духовной, пришли к обоюдному взаимодействию, материальному и духовному, во имя общих для них жизненных интересов, материальных и духовных, согласно своей собственной человеческой природе, материальной и духовной, которая их внутренне сближает. Такое утверждение является непреходящим по своей значимости и не только для литературы.
Для А. Пушкина, человек как предмет литературы представляет собою взаимодействие присущих ему различных свойств, признаков, проявлений и поступков, даже самых полярных, генетически и функционально, явного и тайного.
Пушкин показал, что жизненно необходимо в общих для них интересах взаимодействие между человеком и народом, человеком и властью, властью и народом. Нарушение такого взаимодействия становится трагедией и для отдельного человека, и для власти, и для народа. Внутреннее и внешнее противостояние любому негативу, внешнее и внутреннее, — путь к взаимодействию, а не к агрессии как насилию. Естественная потребность, присущая человеку, – его потребность в духовном взаимодействии с самим собой, внутри себя и с другим человеком. Социальные, этнические и другие различия не имеют при этом решающего значения.
Жизненно значимо для человека и его духовное взаимодействие с природой, окружающей человека, которая сама внутренне насыщена духовностью.
Для Пушкина, любовь – это неудержимое внутреннее и внешнее влечение одного человека к другому человеку как интимно-сокровенное взаимодействие материального (физического) и духовного начал в человеке, при доминировании духовного начала, неисчерпаемо многообразного. Кстати сказать, секс – это внутреннее и внешнее влечение одного человека к другому человеку как, в свою очередь, активное взаимодействие материального (физического) и духовного начал в человеке, при доминировании начала материального (физического), многообразного в своих конкретных проявлениях, в свою очередь, духовно значимых. Человеческие мысли и чувства и человеческое поведение представляют собою, как следует из Пушкинского творчества, взаимодействие самых разных составляющих как их взаимодополнение, взаимообогащение и частичный взаимопереход друг в друга, при доминировании какой-либо составляющей в определенный момент и в определенных условиях.
Пушкин высоко ценил в литературе «Школу гармонической точности», имея в виду под «гармоничностью» органичное и плодотворное взаимодействие как взаимопроникновение различных начал друг в друга, связанных с содержанием и формой в литературном творчестве, в конечном счете, материального и духовного начал. Сам Пушкин был истинно гармоничен в своих разнообразных созданиях.
В последовательном проведении и незабываемо-впечатляющем воплощении идеи взаимодействия состоит, с точки зрения ФВ, принципиально значимый и непреходящий вклад Пушкина в жизнь и литературу.
Есть все основания сказать, что лейтмотив творчества М. Лермонтова – трагедия одиночества духовно чуткого человека, который напряженно жаждет общения с другими людьми, настойчиво ищет их взаимопонимания и взаимосочувствие, одним словом, взаимодействия с ними и реально не находит ничего, кроме равнодушия и, в лучшем случае, снисходительного внимания, а чаще всего встречает острое неприятие со стороны других людей. Все это, убежден писатель, не соответствует самой природе человека как взаимодействию присущих ему различных начал как их взаимодополнению, взаимообогащению, взаимоуточнению и частичному взаимопереходу друг в друга. Такое несоответствие вызывает естественный протест со стороны человека и одновременно усиливает и стимулирует его стремление к духовному взаимодействию с самим собой, внутри себя, с природой, как взаимодействием материального и духовного начал, и с другими людьми, его окружающими. Это в принципе относится и к прошлому, и к настоящему, и к будущему. Сама проблема, по существу, является непреходящей.
Идея жизненной необходимости для человека «бинарного» взаимодействия различных начал, в нем и вне его, материального и духовного, проходит через всю русскую литературу. Н. Гоголь был убежден, что «односторонность» всюду «произведет зло: в литературе, на службе, в семье, в свете, словом – везде! Односторонний человек самоуверен; односторонний человек дерзок; односторонний человек всех вооружит против себя. Односторонний человек ни в чем не может найти середины… он может быть только фанатиком… глядите разумно на всякую вещь и помните, что в ней могут быть две совершенно противоположные стороны, из которых одна до времени не открыта». [1]
Такие «стороны» способны взаимодействовать друг с другом. Это необходимо видеть. «Односторонние люди и притом фанатики, — считает Гоголь, — язва для общества; беда той земле и государству, где в руках таких людей очутится какая-либо власть». [2]
Пушкин в свое время считал, что «односторонность есть пагуба мысли» [3 ] и «направление одностороннее всегда непрочно». [4] Гоголь продолжает и развивает эту идею. Писатель показывает, что любой фанатизм любой из сторон, вступающих в борьбу друг с другом, обоюдно губителен для каждой из сторон, поэтому любой фанатизм как односторонность исторически бесперспективен. Без установления реального взаимодействие между противоборствующими сторонами, что в принципе всегда возможно, имелось бы желание и понимание существа ситуации, будет бесконечно продолжаться «кровавый круговорот», из которого без человеческого взаимодействия нет реального выхода. Заметим, что русская классическая литература никогда не воспевала борьбу как насилие и никогда не была апологетом какой бы то ни было агрессии.
Гоголь уверен, что России нужны люди, способные видеть взаимодействие различных начал «везде»: в жизни и в литературе. Это на благо всех людей и общества, в котором они живут.
Гоголь обращает внимание на то, что в обществе «все перессорилось» между собой: дворяне, купцы, мещане, крестьяне, «даже честные и добрые люди», «только между плутами видится что-то похожее на дружбу и соединение» [5]. Жизненного необходимо поэтому всеобщее «примирение», иными словами, взаимодействие, особенно между «честными и добрыми людьми».
Гоголь проницательно отмечает, что «когда писатель показывает нам наши лучшие стороны, нам это кажется преувеличенным, и мы почти готовы не верить тому… Когда же выставляет писатель наши низкие стороны, мы опять не верим, и нам это кажется преувеличением…» [6]
Понять и воспроизвести взаимодействие самых различных начал как их взаимодополнение есть, по мнению Гоголя, свойство «истинно русского ума». [7]
Для Гоголя, важнейшая задача высокого искусства состоит в том, чтобы показывать даже «в человеке пошлом высокую человеческую сторону… а раскрывается духовная внутренность человека, его собственная духовная внутренность». [8]
У Гоголя «Мертвые души» — это люди не бездуховные, а такие, в которых присущая им духовность искажена и подавлена, находится в состоянии «анабиоза», и все же они в принципе способны к духовному взаимодействию с самим собою и другими людьми.
Реализовать взаимодействие различных начал – идеал и для человека, и для воспроизводящей его литературы. Таков непреходящий гоголевский завет.
Идея взаимодействия различных начал получает своеобразное выражение в творчестве И. Тургенева. Жизненно необходимым для них самих является, как следует из произведений писателя, взаимодействие, материальное и духовное, разных поколений («отцы и дети»), различных социальных и политических сил и людей разных сословий и убеждений, живущих в своем Отечестве и вне его. Человеку нужно и полезно его подлинное взаимодействие, материальное и духовное, в любви и в трудовой деятельности, в общении с природой и даже аномальными (таинственными) явлениями.
В своем творчестве И. Гончаров показал, что и, по существу, паразитическая бездеятельность и самолюбование, и механически-обездушенная, потребительская деятельность в равной мере ведут к внутреннему перерождению человека, негативному для него самого и для окружающих его людей. Лишь органическое взаимодействие гуманистически направленной и самой разной деятельности с ее высоким духовным ориентиром соответствует подлинной природе человека, действительно полезно и жизненно необходимо ему самому, материально и духовно, и людям его окружающим и взаимодействующим с ним материально и духовно.
В творчестве Н. Некрасова находятся в тесном взаимодействии боль и гнев, печаль и надежда, вызванные вопиющим нарушением взаимодействия в окружающем поэта мире (прошлом и настоящем) между людьми разных сословий и положений, человеком и природой, что не соответствует самой человеческой природе и потому внутренне неприемлемо и нетерпимо. Такой идеал, убежден Некрасов, в принципе может и должен стать реальностью.
Н. Чернышевский решительно выступал против грубого нарушения в современном ему обществе взаимодействия, материального и духовного, между людьми разного состояния и положения и раскрыл процесс формирования людей, реально способных восстановить, развить, укрепить и усовершенствовать нарушенное взаимодействие, соответствующее человеческой природе, материальное и духовное (труд и любовь). В идеальном обществе будущего, показанном писателем, именно взаимодействие всего со всем, людей друг с другом и людей с разнообразными техническими устройствами составляет норму всечеловеческой жизни.
Ф. Достоевский позволяет непосредственно ощутить и духовно воспринять глубинно-сокровенную, потаенную, сознаваемую и неосознаваемую человеческую потребность во взаимодействии, которая прямо и косвенно, непосредственно и опосредованно, через моральную низость и нравственные падения, жадность и расточительность, самоуничижение и гордыню, метания и самоуспокоенность, трагические коллизии и даже преступления пробивается к читателю как необходимое для всех людей, без исключения, норма жизни. Люди, духовно и материально, терзают друг друга, не умея и не желая взаимодействовать, духовно и материально. Их следует учить и им самим следует учиться взаимодействовать друг с другом. Именно духовное взаимодействие как ведущее начало было, есть и будет, по мнению Достоевского, жизненно настоятельной человеческой потребностью и человеческим идеалом.
Л. Толстой утверждал и показывал, что жизненно нужным и полезным в общих для них человеческих интересах является взаимодействие, материальное и духовное, помещиков и крестьян, аристократов и плебеев, людей разных стран и народов, разных политических и религиозных убеждений. Нравственное самосовершенствование человека ведет его к взаимодействию с другими людьми. В свою очередь, нравственное самосовершенствование человека предполагает и даже требует от него стремления к взаимодействию с другими людьми, которое необходимо всем людям для их взаимопонимания и взаимосочувствия. Всякое насилие препятствует взаимодействию как норме и естеству человеческой жизни. Насилию бесполезно сопротивляться контрнасилием. Это ведет лишь к увеличению взаимонасилия, которое в принципе бесперспективно.
Прежде всего необходимо взаимодействие «хороших людей» (у Гоголя это «добрые и честные люди»), а «хорошие люди» – это люди, способные к взаимодействие и сознательно вырабатывающие в себе внутреннюю установку на взаимодействие в жизни. Таким является подлинное духовное совершенство, к которому по своей природе стремится человек и которого человек достоин во все времена и во всем мире, прошлом, настоящем и будущем. В определенных конкретно-исторических условиях это являлось прекрасной иллюзией, в то же время реально значимой и перспективной, по сути своей, непреходящей.
Творчество А.Чехова пронизано щемяще-интимной тоской по духовному взаимодействию между самыми разными людьми, которое вполне возможно и даже вот-вот наступит, но все таки, в силу различных причин, материальных и духовных не наступает, оставаясь тем не менее не меркнущим и влекущим к себе ориентиром для человеческой жизни и деятельности на все времена. Чехов показывает, что человеку жизненно необходимо его взаимодействие с природой (флорой и фауной), духовно-насыщенное, сокровенно-трепетное, тонко-нюансированное, духовно-значимое и для человека, и для природы. Самой природе изначально присуще многоуровневое духовное начало, вступающее во взаимодействие с человеческим духовным началом. Так может быть и так должно быть убежден писатель.
«Символисты» (А. Блок, К. Бальмонт и т.д.) сознательно нарушали и даже разрушали внутреннее взаимодействие человека с самим собой и с окружающим его реальным миром, всячески уходя от реального мира в мир вымышленный. Однако в самой глубине и в подтексте творчества «символистов» так или иначе пробивалось ощущение того, что человеку полностью разорвать свое духовное взаимодействие с самим собой и с окружающим его реальным миром в принципе невозможно и даже не нужно. Такое духовное взаимодействие – истинно человеческая потребность, которая явно или тайно, открыто или скрытно проявляет себя и в жизни, и в литературе. Не считаться с ней нельзя. Это чревато мучительным трагизмом для людей, в принципе отрицающих взаимодействие, материальное и духовное, в них самих и в окружающей их реальности.
Творчество М. Горького, по существу, ориентировано на жизненную и общечеловеческую необходимость так или иначе и тем или иным способом устранить и преодолеть тех, кто реально нарушает человеческое взаимодействие, духовное и материальное, и препятствует утверждению его между людьми как идеалу человеческой жизни, реально осуществимому. Писатель воспевал и всячески поддерживал тех, кто реально способствовал и способствует созданию такого взаимодействия, материального и духовного.
В. Маяковский не принимал и не признавал самого разного рода нарушения, самого разного рода взаимодействия между людьми, и самого интимного, и общественно-политического. Поэт напряженно и целенаправленно мечтал о будущем как о всеобщем взаимодействии между всеми людьми и всеми народами, существующими в мире, считая такое будущее реальным и зависимым от самого человека, его воли и практической деятельности.
Шолохов показал, что через пот и кровь, великие страдания и великие свершения народа и отдельного человека может и должно утвердится на Земле взаимодействие, духовное и материальное, между людьми как основа их жизненного благополучия и естественного развития. Это сделать очень трудно, но жизненно необходимо для человека и человечества.
М. Булгаков своим творчеством убеждает, что человек, независимо от его желаний и намерений, находится во власти различных сил, духовных и материальных, реальных и даже кажущихся в определенных условиях «потусторонними», добрыми и жестокими. Именно взаимодействие, материальное и духовное, человека со всеми этими силами необходимо ему. Такое взаимодействие с трудом и мучительно достигается человеком духовно и материально и нередко оказывается трагически недостижимым. Этот сложный процесс выразительно и практически наглядно показывает Булгаков. Именно взаимодействие может и должно стать нормой человеческого бытия, материального и духовного, всех и со всеми, всего и со всем, окружающим человека и внутренне его образующим, духовно и материально. При этом всюду доминирует начало духовное. Таково credo писателя.
В. Набоков, прибегая в своем творчестве к самым изощренным повествовательным экспериментам и к изображению далеко нетрадиционных видов человеческого мышления и поведения, использовал самые разные авторские маски и всевозможные парадоксы, чтобы попытаться установить реальное взаимодействие, материальное и духовное, преимущественно духовное, между своими персонажами и миром их окружающим, материально и духовно. Все это нередко завершалось у писателя неудачами и даже трагедиями. В то же время Набоков не принимал насилие в любом проявлении и был убежден, что именно взаимодействие между люди и людей со своей Родиной составляет их ничем неустранимую внутреннюю потребность, неотвратимо влекущую к себе как идеал, к которому, несмотря ни на что, людям следует стремиться, пусть даже их усилия и могут оказаться и показаться напрасными. Будущее неисчерпаемо и благотворно для человека. Все зависит от него самого, каким оно реально окажется, материально и духовно.
Для Российской истории особое значение имеет проблема: «литература и революция». В связи с этим заслуживает самого пристального внимания принципиально важное суждение С. Цвейга:
«Понятие «революция» очень емкое: оно содержит все тончайшие оттенки – от высшего, идеального до действительно жестокого, от величия до низости, от чисто духовного до полной противоположности ему – насилия; понятие это переменчиво, переливается всеми цветами радуги, и та и иная окраска зависит и от людей, в руках которых находится дело революции, и от обстоятельств». [9] Писатель-мыслитель считает, что во всякой революции «четко обозначаются два типа революционеров: революционеры идеи и революционеры от обиды, от зависти. Первые, вышедшие из более обеспеченных слоев народа, хотят поднять народ до своего уровня, до своей культуры, до своей свободы, своего образования, своего уклада жизни. Вторые, которым самим жилось плохо, хотят отомстить тем, кому жилось лучше, пытаются обретенную ими силу направить на тех, кто обладал ею раньше, жаждут вдоволь поиздеваться над бывшими господами. Такое представление поскольку оно основало на двойственности человеческой природы, справедливо для всех времен». [10]
В процессе революции действительно происходит своеобразное выражение «бинарности» как «двойственной природы человека». При этом высокая идейность в определенных условиях неизбежно сменяется разного рода приспособленчеством.
В принципе это относится и к русской литературе. Были в ней декабристы и Рахметов, Инсаров и Кожухов, Стахова и Лопухова (Кирсанова), Добросклонов и Власов, были и «бесы»: Петр Верховенский и Шигалев. Пушкин проницательно назвал революцию «союзом ума и фурий». [11] Фурии (римск.) – жестокие богини мщения.
Все же революция как ведущее духовное начало в разных его проявлениях, на наш взгляд, не было доминирующим в русской литературе. Ее лейтмотив – взаимодействие, прямое и косвенное, в самых различных видах, проявлениях, истолкованиях и творческих воплощениях. Не борьба как насилие, а взаимодействие – основа стабильного и поступательного развития и литературы, и не только ее, как приобретение и выявление действительно новых качеств самых разных объектов и субъектов.
С предлагаемых принципиальных позиций может быть рассмотрено творчество любого русского и не только русского писателя, чье творчество имеет и сохраняет свою непреходящую теоретическую и практическую ценность и значимость. Таким образом, ФВ открывает и обосновывает действительно новые и перспективные пути перед современной наукой о литературе, соответствующие самому литературному развитию прошлого, настоящего и будущего.
Литература:
1. Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. в 8 т. Т.VIII. М., 1913. С. 63, 64.
2. Там же. С. 60.
3. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в 17 т. М., -Л. 1937-1959. Т.XIII. С. 262.
4. Там же. Т. XI. С. 46.
5. Гоголь Н.В. Там же. С. 90.
6. Там же. С. 184.
7. Там же. С. 186.
8. Аксаков И.С. В его письмах. С.Т.Аксаков – И.С. Аксакову, 20 января 1850 г. из Москвы. Т. II. М., 1988. С. 272.
9. Цвейг С. Мария Антуанетта. Портрет ординарного характера. М., 1989. С. 392.
10. Там же.
11. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т.III. С. 154.
12.10.2009-04.08.2020 г. © Санкт-Петербург
