Чабанов Владимир Емельянович, доктор технических наук, профессор физики, профессор в области экономики Международного Высшего ученого Совета МУФО-МВУС, академик, Гранд-доктор.
Chabanov Vladimir, Professor, Grand Doctor
АННОТАЦИЯ: Блестящие экономические и социальные достижения Советского Союза объясняются, в первую очередь, созданной им и не имеющей аналогов в совре-менной мировой истории двухконтурной финансовой системой. Именно она позволила не только успешно развиваться, не испытывать никаких трудностей с деньгами, но и обес-печивать население бесплатными жильём, медициной и образованием без каких-либо внешних инвестиций. Делала деньги покорными слугами людей, а не капризными их хо-зяевами.
ТЕГГИ: Владимир Чабанов, деньги, двухконтурная система, индустриализация СССР, Госбанк СССР, инвестиции, кредиты.
Ознакомившись с жизнью на Земле, инопланетяне спросили у зем-лян: — «Почему у вас так много мусора, бедных и больных?»
— «Потому, что на всё не хватает денег» — ответили им.
— «Покажите, где вы добываете столь ценный продукт, и то-гда, пользуясь нашими технологиями, мы поможем вам сделать так, чтобы денег хватало на всё и всем».
— «Мы сами их печатаем!».
— «????????? !!!».
После этого инопланетяне перестали считать землян разумными существами.
Притча
Настоящая работа является углублённым изучением процессов, описанных в монографии [1] и предназначена для решения финансовых проблем, которые в настоящее время приобретают всё более глобальное и разрушительное действие.
Современные предприятия реального сектора экономики многих стран мира испытывают хронический дефицит оборотных средств, вследствие чего они не только не имеют достаточно ресурсов для обеспечения собственной работы, покупки оборудова-ния, комплектующих, энергии и полуфабрикатов, но и для оплаты труда своих сотруд-ников. Это сокращает платёжеспособный производственный внутренний рынок стран, стимулирует безработицу, понижает жизненный уровень их населения, препятствует становлению научно-технологического прогресса. Ведь деньги – это кровь экономики, а малокровие ещё никогда не способствует здоровью организма.
Случилось это потому, что предприятия свои оборотные ресурсы исчерпывают в процессе обостряющейся конкурентной борьбы и в рамках её всевозможного сокраще-ния издержек. В результате амортизационные накопления у них недостаточны, модер-низировать своё оборудование с помощью спонсоров и инвестиций возможности у них ограничены, кооперация и взаимодействие производственных субъектов затруднена. То есть проблема обеспечения предприятий требуемыми для их работы оборотными сред-ствами уже вышла за пределы компетенции отдельных предприятий и для её разреше-ния требуется целевого государственное вмешательство, но оно в большинстве своём даже не просматривается.
Данное легкомыслие правящего класса объясняется, прежде всего, реализуемой им хозяйственной идеологией. Согласно ей, экономика призвана обеспечивать получе-ние дохода вне зависимости от того, во что он обходится государству и обществу, а не приносить людям пользу. Она нацелена на то, чтобы оптимизировать расходование де-нежных средств, а не человеческих ресурсов, работать так, чтобы было больше бога-тых, а не меньше бедных. В рамках указанной парадигмы деньги, т.е. торговые по-средники, стали ценится дороже людей, финансовые обязательства оказались весомее остальных, интересы финансистов начали превалировать над интересами общества и государства. Вследствие этого предприятия вынуждены компенсировать недостаток тре-буемых им средств с помощью банковских кредитов, процент оплаты за которые зача-стую превышает рентабельность самого производства.
В результате всего этого объём мирового долга уже превышает $246 трлн., в том числе у развитых стран — $177 трлн. Это абсолютный кредитный рекорд, 320% мирово-го ВВП, т.е. стоимости всех создаваемых продуктов и услуг на планете. Причём наибольший вклад в него традиционно вносят США, где этот долг достиг $69 трлн. и продолжает увеличиваться. А проценты за него достаются всё тем же банкам-ростовщикам и другим финансовым структурам. В результате доля финансового сектора в перераспределении прибыли в мировой экономике за последние 30 лет выросла с 5% (то есть нормальной ставки посредника) до более чем 50%. И никакие меры государ-ственного регулирования в рамках действующей парадигмы развития не способны осла-бить эту тенденцию.
Согласно западной философии хозяйствования, наращивание денег в реальную экономику может осуществляться только путём вливания в неё инвестиций. Их источни-ками могут быть либо перераспределение доходов из одних секторов экономики в дру-гие, либо привлечение частного отечественного и иностранного капитала, использова-ние различных форм управления собственностью, а также займов и кредитов. В этой модели монетизируется будущий спрос на продукцию производителей, а основным ин-струментом развития выступает та или иная форма денежного стимулирования. Именно данная модель признаётся сейчас главной и единственно возможной в запад-ной экономической теории.
Вместе с тем азиатский способ производства не исключает использование так называемой двухконтурной денежной системы. В основе её лежит понимание того, что производственная и потребительская сферы деятельности людей слишком разные, что-бы их было удобно обслуживать одними и теми же деньгами. Она была изобретена в Китае в 12 веке н.э. при правлении династии Сун, и благодаря ей государство (И Го) долгие годы смогло существовать и успешно развиваться. Суть модели заключалась в разделении денежного обращения на реальные и символические потоки. При этом по-требление отдельного человека обеспечивалось обычными деньгами (золото, серебро), называемых юаньбао, на которые можно было купить всё требуемое ему для повсе-дневной жизни. И в данном контуре звонкой монеты наблюдались все недостатки, при-сущие таким деньгам, в том числе инфляция, связанная с подделкой или порчей (исти-ранием) монет, финансовые спекуляции, ростовщичество и др. А долгосрочные инфра-структурные проекты (строительство ирригационных сооружений, возведение дамб, ка-налов, дорог, финансирование войн и др.) обеспечивались символическими знаками, представляющими собой долговые обязательства в виде бумажных денег, называемых фаби [2].
Доверие к ним, как к государственной учётной единице стоимости работ в твёр-дых ценах, обеспечивалось красной императорской печатью на купюрах с тем или иным их номиналом. А сами купюры использовались в обороте лишь плановых государствен-ных платежей, а также для стимулирования чиновников, купцов и населения осуществ-лять общественно значимые работы и учитывать их. При этом фаби возвращались в казну в виде оплаты за ресурсы, получаемые из казённых фондов (в том числе зерна), а также налогов, не связанных с потреблением (земельный, наследственный). Оборот фаби был замкнутым и не превышал объёма стоимостей трудовых и материальных ре-сурсов, требуемых для выполнения целевых строительных проектов. Причём оба конту-ра денежного обращения, обеспечиваемых юаньбао и фаби были разделены, а гра-ницы между ними контролировалось государством через меняльные конторы, в которых можно было обменять монеты на бумаги и наоборот. Всё это позволяло обоим контурам денежного обращения работать параллельно друг другу, не перемешиваясь между со-бой, не перенося специфические проблемы производства на потребление и наоборот.
После покорения Китая Чингисханом единое государство (иго) распространило государственные бумажные деньги на всю Великую Орду от Тихого океана до Каспия. В частности, именно по двухконтурной схеме финансирования во времена династии Юань в XIII веке был достроен Великий канал. Тогда же венецианский путешественник Марко Поло в своей «Книге о разнообразии мира» писал, что выпуск бумажных денег – это всё равно, что алхимическое делание золота. Распад этой модели произошел после вне-сения в неё западных представлении об использовании единых, универсальных денег на все случаи жизни.
Фактический возврат к двухконтурному денежному обращению, после преодоле-ния ряда трагических заблуждений, проб и ошибок, был осуществлён в Советском Сою-зе начала 30-х годов при реализации 1-й пятилетки индустриализации страны. Первона-чально для её проведения предполагалось использовать традиционную западную модель денежного обращения, т.е. находить инвестиции. В этой связи ещё в период НЭПа в партийно-государственном руководстве СССР активно шли дискуссии по поводу того, за счёт каких источников и какими темпами осуществлять индустриализацию.
Так, «Новая оппозиция» в лице её главного идеолога Н. Бухарина предлагала путь «естественного», «органичного» развития экономики страны путём последователь-ной поддержки мелкого товаропроизводителя. Полагалось, что это позволит повысить жизненный уровень и платежеспособный спрос населения, вследствие чего товаропро-изводители будут накапливать прибыль и вкладывать её в строительство и модерниза-цию предприятий. А граждане, в свою очередь, будут большую часть своих доходов сберегать и через кредитную систему обеспечивать строительство и модернизацию про-мышленных предприятий. Все логично. Не устраивал лишь период времени, требуемый для такой модернизации. В условиях враждебного окружения СССР не мог позволить себе такой роскоши. Индустриализацию страны требовалось осуществить не только кардинально, но и быстро: «Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы долж-ны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (И. В. Сталин). А «рыночная» денежная система с этой задачей справиться была не способ-на. Поэтому было решено не «привязывать» индустриализацию к сбережениям населе-ния и прибылям отраслей, производящих товары народного потребления, а искать дру-гие пути финансирования индустриализации.
И путь займов тоже оказался крайне ограниченным. Как писал А. Г. Зверев, нар-ком, министр финансов СССР с 1938 по 1960 гг.: «Коммунистическая партия отвергла возможность получения иностранных займов на грабительских условиях, а на «челове-ческих» капиталисты не хотели нам давать» [3]. В результате западные кредиты состав-ляли всего 3-4% от всех капиталовложений во время первой пятилетки и особой роли они не сыграли, а позже уже и не требовались. В этой связи нужны были такие дей-ствия, чтобы провести индустриализацию при практически полном отсутствии рыночного инвестирования.
Это решение было найдено не сразу, а эмпирическим, экспериментальным путём. Вследствие этого созданная в СССР финансовая система не имела аналогов в современ-ной мировой истории. Она вступала в такой разительный контраст со всем опытом, накопленным экономической наукой к тому времени, что потребовалось целое идеоло-гическое, а не только научное её обоснование. В результате принципы работы совет-ской финансовой системы были так закамуфлированы идеологическими догмами, что не всегда осознавались даже собственными её авторами, не говоря уже о широком круге экономистов. А современными теоретиками толком не осмыслены они до сих пор. Путём внедрения своеобразных мероприятий реальная экономика получила такое большое финансовое вливание, что это привело к полному изменению её структуры и созданию новой финансовой системы. Было задано такое направление развития, при котором эко-номика развивалась не в соответствии с ростом личного потребления, а потребление увеличивалось вслед за возрастанием возможностей экономики.
Причём данные инвестиции брались как бы из воздуха и даже печатать их не требовалось, деньги были безналичными, совершенно виртуальными. Особого феномена в этом нет, поскольку на самом деле всякие банкноты создаются из воздуха: «Банк получает доходы от всех денег, которые он делает из ничего» (основатель Банка Англии Паттерсон, 1694 г.). То есть в действительности «Процесс создания банком де-нег настолько прост, что ум отказывается в это поверить» (Дж. Гелбрейт). Указанные инвестиции в Советском Союзе составляли десятки миллиардов рублей и были переданы предприятиям под ноль процентов, поскольку задачей новых, производственных денег было создание условий для полноценного развития производства, а не получение за счёт них дохода. То есть здесь не производство работало ради денег, а деньги служили производству. Они делались слугами, а не капризными хозяевами людей.
С точки зрения современных экономических знаний это представляется абсурд-ным, поскольку если десятки миллиардов рублей вдруг хлынут на рынок, это должно вызвать дикую гиперинфляцию из-за необеспеченности их потребительскими товарами. Но на самом деле такого не произошло, так как безналичные рубли существовали лишь в виде записей в бухгалтерских книгах работников Госбанка. Они не выступали в виде зарплат, пенсий или каких-либо других доходов, а поэтому на потребительский рынок никакого давления не оказывали, роста цен не провоцировали. В самом деле, украсть их было невозможно, как можно украсть безнал? Да и смысла в воровстве нет, по-скольку купить на эти деньги обычный человек ничего не мог, но только производство. А про бегство капитала за рубеж даже говорить глупо. И, тем не менее, чтобы десятки миллиардов ничем не обеспеченных рублей не прорвались каким-либо образом на по-требительский рынок, в стране был создан особый финансовый контур, замкнутый ис-ключительно на производство и нигде, кроме Госбанка, не пересекающийся с контуром «наличных» денег.
По сути, в советской экономике применялось два типа денег, функции которых были совершенно разными. Так, наличные деньги были призваны исполнять все обще-принятые функции денег внутри страны, но только в масштабе повседневной торговли. Они охватывали следующие сферы денежных отношений: платежи предприятий и орга-низаций населению (заработная плата, денежная оплата колхозников по трудодням, пенсии и др.). А также платежи населения государственным, кооперативным предприя-тиям и организациям за товары и услуги, включали в себя платежи финансовой системе (налоги, взносы по займам, возврат ссуд на индивидуальное жилищное строительство, вклады в сберегательные кассы и т. д.). А главной целью наличного контура обраще-ния служило обслуживание процесса распределения предметов личного потребления в соответствии с принципом социализма: «от каждого по его способности, каждому — по его труду». И осуществлялся он в основном через кассы государственных и коопера-тивных предприятий и организаций, а также с использованием Госбанка СССР.
Причём выпуском наличных денег и планированием их обращения занимался ис-ключительно Государственный банк СССР. В этой связи с 1930 г. началось составление кассовых планов Госбанка и увязка их с балансами денежных доходов и расходов насе-ления, кассовыми планами предприятий. Причём планирование денежного обращения не ограничивалось определением требуемого количества денег для безинфляционного об-служивания всего потребительского товарооборота и его косвенного регулирования. Оно было прямым и охватывало основные потоки налично-денежного оборота, которые сводились к выплатам наличных средств на заработную плату, по заготовкам и со сче-тов колхозов, а также к возврату этих денег через торговую сеть и финансовых меро-приятий государства (налоги, займы).
В сложившихся условиях функции безналичных денег оказались сильно урезаны, у них была отнята функции накопления и создания сокровищ. Для социалистической экономики, которая не ставила целью получение дохода и прибыли, но только создание условий для благоприятного развития производства, эти функции оказались просто вредными. Лишённые данных возможностей безналичные деньги могли работать только в рамках социалистического сегмента хозяйства, вне которого они просто не существо-вали. Эти деньги можно было использовать только по их прямому назначению — для обеспечения работы производства и взаиморасчётов между предприятиями, и никак иначе.
Из-за того, что промышленный (безналичный) и рыночный (наличный) денежные контуры были изолированы друг от друга, страна могла инвестировать в собственное развитие столько безналичных денег, сколько ей было нужно и насколько позволяли её трудовые возможности. Безналичные деньги просто вливались в экономику, когда они требовались, и изымались из неё, когда необходимость в них исчезала. При этом ника-кой инфляции, роста цен не могло быть в принципе, потому что безналичные деньги не могли перетекать в рыночный контур, где использовались наличные деньги, и созда-вать там дополнительные проблемы.
Таким образом, безналичные деньги не обладали такой «классической» функци-ей, как средство обмена. Их нельзя даже было назвать и мерой стоимости (первая «классическая» функция денег). Они были некоей условной единицей, с помощью кото-рой велось планирование и распределение всех видов ресурсов в экономике, учёт и контроль их за использованием, поддерживалась дисциплина договорных отношений между предприятиями. Безналичные деньги обеспечивали функционирование строитель-ства, промышленности, сельского хозяйства и проч. независимо от их рыночного спро-са-предложения. В них планировались общесистемные показатели производственной де-ятельности, распределялись ресурсы и осуществлялись взаиморасчёты предприятий и организаций. Главной задачей функционирования контура оборота безналичных денег являлась организация оптимального, разумного развития всех отраслей народного хо-зяйства, обеспечивающего жизненные потребности населения и защиту суверенитета страны. А также справедливое распределение среди граждан СССР жизненно необходи-мых товаров и услуг. И всё это достигалось прежде всего тем, что безналичные и наличные деньги были взаимно неконвертируемыми.
С другой стороны, безналичные деньги предназначались, в первую очередь, что-бы создавать и развивать отрасли по производству средств производства (группы А). То есть, машин, оборудования, транспортных средств, металлорежущих, ткацких, дерево-обрабатывающих и иных станков. А также для добычи сырья и создания энергоносите-лей, производства строительных материалов, комплектующих, узлов и полуфабрикатов, необходимых для изготовления как средств производства, так и предметов потребления. А группа отраслей Б осуществляла производство предметов потребления (пищевая, легкая, мебельная фармацевтическая промышленность, бытовая техника и др.). Она считались конечной, результирующей деятельности всего народного хозяйства. При этом сохранялась коммунистическая идеология, согласно которой в советской экономи-ке на первом месте были люди и товары для обеспечения их благополучия, а деньги были всего лишь вторичным инструментом развития.
В этой связи продукция группы отраслей А вообще не обладала в СССР статусом товара, поскольку считалось, что при свободной купле-продаже она может превратить-ся в капитал, т.е. в средство получения нетрудовых доходов. Это — ключевой момент экономических воззрений, господствовавших в Советском Союзе того времени. А по-этому всячески стремились исключить саму возможность эксплуатации человека чело-веком и получение нетрудовых доходов.
В безналичных рублях планировались показатели производственной деятельно-сти, распределялись ресурсы и осуществлялись взаиморасчёты предприятий и организа-ций. А в наличных рублях планировалась общая сумма выплат физическим лицам. При этом, согласно марксистской идеологии, производительным, т.е. создающим стои-мость, признавался только труд работников сферы материального производ-ства (промышленность, сельское хозяйство, строительство, общественное питание, транспорт и связь и т.п.). А труд всех других, в том числе работающих в просвеще-нии, науке, здравоохранении, образовании, обороне, культуре и др., относился к вспомогательному и считался непроизводительным. Вследствие такой идеологии одна часть суммарного дохода государства тратилась на оплату труда работников мате-риального производства, а другая изымалась через налоговую службу и выплачивалась т.н. бюджетникам (чиновникам, учёным, педагогам, врачам, военным, пенсионерам, студентам и т.п.).
Причём общая сумма выплат всем работающим в СССР полагалась равной сум-марной стоимости, производимой в материальных сферах производства. Вместе с тем известно, что масса денег в экономике всегда определяется количеством всех реализо-ванных товаров, выраженным в их ценах. И данное правило в советской экономике со-блюдалось неуклонно, что препятствовало самой возможности возникновения инфляции.
При этом суммарная цена всех товаров народного потребления, в свою очередь, делилась на две главные составляющие: цены на социальные, жизненно необходимых товары и услуги (здравоохранение, образование, жильё, жизненно важные продуктовые и промышленные товары, топливо, электроэнергия, услуги транспорта и ЖКХ). И на общую цену престижных товаров и услуг, не являющихся жизненно необходимыми (легковые автомобили, сложная бытовая техника, хрусталь, ковры, ювелирные изделия и др.).
«Изюминкой» двухконтурной модели являлось то, что государство устанавливало на конкретные потребительские товары и услуги такие «оптимальные» розничные цены, которые не всегда соответствовали себестоимости их изготовления и преследовали реа-лизацию принципа социальной, а не коммерческой целесообразности. Это давало воз-можность делать государство социальным и недорогими в нём услуги транспорта и ЖКХ, низкими цены на бензин, электроэнергию и жизненно важные продуктовые и промыш-ленные товары, реализовывать бесплатное здравоохранение, образование, культуру и проч.
С целью внедрения разумных, плановых методов управления народным хозяй-ством Госплан СССР использовал т.н. межотраслевые балансы, которые представляли собой экономико-математические модели, характеризующие межотраслевые производ-ственные отношения основных предприятий страны, координировали всю их деятель-ность. Они нацеливали экономику на решение стратегических, глобальных проектов и решений, устанавливали плановые задания и контролировали их исполнение. Определя-ли зависимость между выпуском продукции ведущих отраслей хозяйства с затратами, расходованием материалов и комплектующих, производимых другими отраслями. При этом межотраслевые балансы составлялись в денежной и в натуральной формах.
Ключевыми ведомствами, участвовавшими в организации распределения труда и ресурсов, в Советском Союзе были Госплан, Гоструд, Минфин, Госснаб, Государствен-ный банк СССР. При этом полагалось, что государство, как единственный собственник средств производств, после передачи их тому или иному предприятию не теряет права собственности на них. Учёт перемещения ресурсов между предприятиями осуществлялся на основе так называемых «трансфертных» цен, которые имели мало что общего с ры-ночными ценами. Всё было настроено на максимизацию «интегрального» результата всего государства.
Пожалуй, единственным исключением из таких жёстких правил была внешняя торговля. Если продукция отраслей группы А экспортировалась, тогда она становилась товаром, который имел рыночную цену. Но этот очаг «товарно-денежных отношений» был надёжно изолирован от всей экономики благодаря государственной монополии внешней торговли, государственной валютной политике и защищал всё народное хозяй-ство от паразитизма извне.
При этом если в капиталистических странах нерентабельные предприятия закры-ваются, то при социализме могут существовать и рентабельными, и нерентабельными производства, главное – обеспечение ими работы и заработков населения. Поэтому ес-ли предприятия не могли оплатить приобретаемые ими средства производства, тогда они оплачивались за счёт бюджета или (в некоторых случаях) – за счёт кредита Госбанка или специализированного банка.
Хотя в советской экономике существовали такие понятия, как «оптовый рынок», «оптовые цены», они были условными. И рассчитывались по затратному методу путём суммирования всего расхода живого и овеществленного труда в условных единицах, называемых «безналичный рубль». И были нацелены на всемерное сокращение таких издержек. Никаких прибылей внутри существовавшей системы хозяйственных отноше-ний не начислялось, важен был именно реальный, вещественный, социальный итог. А из стоимостных показателей плана и отчётности на первом месте находился показатель снижения себестоимости (издержек производства).
Рассмотрим, как двухконтурная система денежного обращения работала в Совет-ском Союзе на практике. В нём для каждого предприятия и организации были открыты персонифицированные счета в Госбанке, на которых указывались лимиты средств, ко-торые им отпускались для повседневной работы. При этом деньги за реализованную продукцию, вне зависимости от наличной или безналичной их формы, зачислялась в безналичном порядке на эти счета. Выдача же средств из них на выплату заработной платы и других подобных нужд производилась наличными деньгами с соблюдением строгого порядка.
Поскольку деньги на счетах были безналичными и не могли быть обналичены без специального на то разрешения, расчёты между предприятиями и государством осу-ществлялись только безналичными деньгами. Как пример, тракторный завод мог заку-пить у станкостроительного завода станки и заплатить за них безналичными рублями. А станкостроительный завод, получив от тракторного соответствующую поставке сумму безналичных рублей, закупал стальной прокат на металлургическом комбинате. Тот по-купал уголь у шахты, шахта приобретала экскаваторы и бульдозеры на тракторном за-воде, расплачивалась ими за тепло, электроэнергию и т.д.
В целом указанную систему документооборота можно представить следующий схемой:
Рис. 1. Документооборот при расчёте чеками Госбанка
1. заявление на покупку чеков; 2. – выдача чеков с депонированием суммы ли-мита; 3. – заключение договора с указанием формы расчётов, отгрузка про-дукции, выполнение работ, оказание услуг; 4. – передача чека в оплату про-дукции, работ, услуг; 5. – документы на оплату и реестр чеков; 6. – выписка из расчётного счёта о зачислении денежных средств в оплату чеков; 7. – пе-редача документов в оплату чеков банку покупателя; 8. – выписка из расчёт-ного счёта (или отдельного счёта, на котором депонирована сумма в обеспе-чение чеков) с описанием суммы в оплату чеков.
При этом все «горизонтальные» расчёты между предприятиями, в обход Госбан-ка, были категорически запрещены. Благодаря этому безналичные расчёты являлись важнейшим звеном всей системы банковского контроля рублём за работой всех хозяй-ственных организаций. Таким образом, рубли в отношениях между предприятиями игра-ли роль не денег, а учётных единиц (счётных денег), с помощью которых происходил обмен результатами деятельности и велся учёт, прежде всего, затрат труда, а не при-родных ресурсов.
Так наличные и безналичные деньги носились по кругу, менялись лишь цифры на счетах предприятий в Госбанке. Таким образом, проблему инвестиционного голода двухконтурная финансовая система решала полностью. Любой труд, который поле-зен для страны, был надёжно обеспечен деньгами, требуемыми и для его успешного функционирования, и для продажи результатов потребителям. Сколько бы не потребовалось экономике денег – они эмитировались одним росчерком пера. Ограничения для инвесторов диктовались только конкретными программами и фи-зическими факторами. Так, если не было рабочих рук для строительства завода, значит и деньги для этого не выделялись. Таким образом, Госбанк, являлся монополистом и единственным посредником между предприятиями и государством, поставщиками и по-требителями. Им конденсировались не только безналичные, но и наличные деньги, ко-торые он переводил предприятиям любой принадлежности для выплаты зарплат трудя-щимся, пенсий, стипендий, социальных пособий и т.д.
В этой связи Государственный банк СССР был фактически подразделением Наркомата финансов страны, единым расчётным центром, который обслуживал и пред-приятия, и государственный бюджет, и свои филиалы, конденсировал и безналичные, и наличные деньги, осуществлял их взаимообмен без какого-либо дисконта. В такой си-стеме финансового обращения ни биржевые спекуляции, ни какие-либо авантюры, ни лоббирования чьих-то интересов в ущерб национальным не существовали вовсе. Всё работало просто, функционально и рационально. И это приносило свои плоды.
При этом источником кредитных ресурсов, которые требовались предприятиям для решения каких-то глобальных проектов или ликвидации форс-мажорных обстоя-тельств также выступал Госбанк СССР. Им выдавались кредиты и под перспективные проекты, отдача от которых ожидалась в будущем или преследовала социальную поль-зу. Они поступали в виде безналичных денег на счета предприятий, имели своим источ-ником государственный бюджет или те временно свободные средства, которые у пред-приятий образовывались свыше отпущенных им лимитов. А если этих средств не хвата-ло, тогда Государственный банк прибегал к эмиссии дополнительной массы денег. В случае сбоев в повседневной деятельности или в сдаче проектов это не приводило к дефолтам или банкротству ни предприятия, ни государство. Такие явления быстро купи-ровались с помощью маневрирования финансовыми ресурсами государства. Безналичная эмиссия Государственного банка осуществлялась на основе кредитного плана страны, который увязывался с общим народнохозяйственным её планом и бюджетом государ-ства.
Решение разделить денежную массу на две независимые формы — наличную и безналичную, было, бесспорно, гениальным. Оно позволило стране в кратчайшие сроки пройти путь, который при обычном развитии занял бы несколько столетий, и то в луч-шем случае. Такое решение теоретически абсолютно неразрешимых проблем было единственно возможным в тех конкретно-исторических условиях, с теми производственными ресурсами, которые имелись в наличии, и при том уровне техниче-ского развития. Иными словами, после 1929 г. отсталая советская экономика совершила такой рывок, которого не было в истории нигде и никогда.
В самом деле, в СССР того времени время около 80% населения было сельским, и лишь оно, по мнению «новой оппозиции», могло реально служить источником инвести-ций. Однако в процессе индустриализации данное число сократилось в несколько раз. Вследствие этого если в первый год пятилетки промышленное развитие было профинан-сировано за счёт сельского населения на 36%, во второй год – только на 18%, а к кон-цу пятилетки финансирование за счёт этого источника упало до нуля. Тем не менее, уже к 1937 году общее промышленное производство страны увеличилось по сравнению с 1928 г. почти в 4 раза. Получилась парадоксальная вещь: инвестиции сократились до нуля, а производство выросло в разы! И всё благодаря разделению финансовой системы на наличную и безналичную её части. Это какой-то кошмар для либерально-рыночного экономиста: инвестиций нет, а экономика растёт и растёт!
Собственно говоря, именно с этого момента и начала создаваться совет-ская экономика со всеми её громадными достижениями.
В целом можно констатировать, что с самого начала индустриализации советская экономика развивалась способом, прямо противоположным рыночному. В самом деле, рыночная экономика базируется на личном потреблении граждан, а в СССР потреби-тельский сектор был не основным, а подчинённым. Кроме того, советская экономика создавалась так, чтобы в ней никакая конкуренция возникнуть не могла в принципе. Как пример, возводилось ровно столько предприятий, сколько требовалось для эконо-мики, не больше и не меньше, строилось столько железнодорожных путей, сколько бы-ло нужно. То есть такая экономика исключала конкуренцию по самой своей сути, в ней отсутствовало дублирование производственной деятельности предприятий ради того лишь, чтобы организовать между ними конкуренцию. Понятно, что экономика с такими качествами для своего нормального функционирования требовала и особой финансовой системы. И она была создана в виде двухконтурной модели денежного обеспечения.
Переход на раздвоенную финансовую систему позволил освободить экономику от ограничивающего влияния платежеспособного спроса населения, вследствие чего она стала развиваться в полном соответствии со своими потенциальными возможностями, а не благодаря чему-либо стороннему. При этом функционирование на основе безналич-ных денег исключило ситуацию, при которой развитие могло быть заторможено из-за нехватки финансовых средств. А такого явления, как кризисы, неплатежи или взаимо-задолженности не существовало вовсе, поскольку даже гипотетически не мог возник-нуть паралич экономики из-за нехватки в ней денег.
Причём организационная структура народного хозяйства, исключающая конку-ренцию, позволяла ей, с одной стороны, выйти на индустриальный уровень развития с наименьшими затратами, а с другой — избежать чудовищной энерго-, ресурсо- и трудо-вой ёмкости западной (рыночной) модели хозяйствования. В противном случае инду-стриализация СССР просто не смог бы преодолеть этот барьер, поскольку таких воз-можностей у неё просто не было. Кроме того, централизованная система управления позволяла концентрировать все усилия, ресурсы и средства на избранных, наиболее важных и перспективных направлениях. И делать это оперативно, не дожидаясь, пока оно произойдёт в результате перетока средств из-за изменения рыночной конъюнктуры, влияния спроса, предложения или других сопутствующих явлений. По существу, в Со-ветском Союзе был разработан метод создания экономики, развитой больше, чем позволял платежеспособный спрос населения или имеющаяся ресурсная база. Этот ценнейший опыт открывает перед экономикой будущего громадные пер-спективы.
Но при этом наблюдалась и обратная сторона медали. Так, если в СССР 1940 г. свыше 39% всей промышленной продукции составляли предметы потребления, то к 1986 г. её удельный вес сократился до 24.7%. Вследствие этого потребительский сек-тор в СССР не только не стал занимать центральное место, но не был развит чисто фи-зически. Отсюда только 13% всех производственных мощностей Советского Союза в это время работало на своё население, было занято выпуском потребительской продукции. А всё остальное – производством средств производства, вооружения, помощи другим странам и проч. И это не могло не вызвать состоявшийся его коллапс. Такая ситуация в корне нарушала главный тезис социализма, заключающийся в «обеспечении максималь-ного удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» (И. Сталин) [4]. Из-за такой близорукой позиции советского руководства и состоялся вещевой кризис конца 80-х годов. Поэтому и не поддержало население в нужный момент своё государство.
Тем не менее, обратим внимание на следующий поразительный факт. СССР до-бился выдающихся экономических успехов, по всем параметрам уступая Западу. Так, последний потребляет две трети добываемых в мире ресурсов, а СССР мог рассчитывать только на собственные возможности. В странах Запада трудится сотни миллионов соб-ственного населения, кроме миллиардов, работающих на него по всему миру. А в СССР было всего несколько десятков миллионов рабочих рук. При этом совокупный промыш-ленный потенциал Запада превышал советский в десятки и даже в сотни раз. Тем не менее СССР сумел добиться феноменальных экономических успехов и нисколько не уступал в борьбе с Западом. Буквально за 15 лет практически из ничего создал гигант-скую промышленность, которая росла во много раз быстрее западной и уже к 1944 году выпускала в два раза больше вооружений, чем вся гитлеровская коалиция. Победил фашизм, на которого работала вся Европа, стал второй сверхдержавой мира, хотя тео-ретически у него для этого у него не было ни сил, ни возможностей. Как ему это уда-лось? Благодаря той парадоксальной (с точки зрения западных экономистов) идеологии хозяйства и не менее поразительной финансовой системе, соответствующей ей. И этот опыт мы можем повторить.
Советский опыт организации двухконтурного денежного обращения и его резуль-таты не могли остаться незамеченными. В этой связи нечто подобное по инициативе доктора Шахта, министра экономики фашистской Германии, было внедрено в ней в 1935 году. В стране была разруха, вызванная Великой мировой депрессией 30-х годов. Кро-ме того, для подготовки к войне ей было нужно много денег, которых у неё фактически не было. И тогда В. Шахт предложил ввести второй контур обращения в виде векселей под названием «бонды», которые использовались только для выплат компаниям по про-изводству вооружений и гарантировались государством. В результате произошёл взрыв-ной рост экономики, в течение считанных месяцев немцы по темпам экономического роста вышли на второе место в мире после русских. Но Третьему Рейху было легче, по-скольку в нём, в отличие от СССР, индустрия уже существовала и надо было только раскрутить маховик производства.
Для этого несколько крупных компаний (Krupp, Siemens, Rheinmetall, Guthoffnungshutte) создали Металлургическое исследовательское общество МЕФО (ME FO, Metallurgische Forschungsgesellschaft) с уставным капиталом всего 1 млн марок. А Рейхсбанк взял на себя все его обязательства по ценным бумагам, неограниченно при-обретая бонды, которыми государство расплачивалось с поставщиками вооружения. Они принимались всеми немецкими банками, а затем погашались Рейхсбанком. Общий объём таких «денег» оценивался в 12 миллиардов марок. Однако они не фигурировали ни в бюллетенях национального банка, ни в государственном бюджете.
И это позволило Германии в кратчайшие сроки восстановить свою военную мощь, сократить безработицу, не понижая при этом жизненный уровень населения и даже за-метно повысив его. Сохранять в тайне масштабы подготовки Германии к войне и вести её без особых денежных затруднений. Таким образом, деньги получались как бы из ни-чего, но, тем не менее, они успешно работали для решения всех государственных за-дач, какими бы преступными они ни были. Позволили избежать инфляции до самого краха нацистской Германии. И всё это было достигнуто за счёт планирования развития экономики, двухконтурной денежной системы и чётких правил, регулирующих условия перетекания средств из одного финансового контура в другой. Вследствие чего про-блем, связанных с денежным обращением (вплоть до 1944 г.), практически не возника-ло. [5], [6].
Особенно интересные результаты по использованию двухконтурной денежного обращения были получены под руководством Ю.Н. Забродоцкого в Академии Нового Мышления, которая существовала с 1990 по 2002 годы в Москве [7]. Именно оно позво-лило Академии осуществить громадную научно-исследовательскую работу, в рамках ко-торой было разработано свыше 300 проектов, касающихся капитальных исследований в области металлургии, физики, дизайна, строительства, сельского хозяйства и др. И всё это было проделано при хроническом недостатке живых денег, без совершения каких-либо операций купли-продажи и какой-либо помощи государственных или коммерческих структур. Исполнено в рамках действующего Гражданского Кодекса, который позволяет пользоваться личными счетами юридических и физических лиц как неэмиссионными ценными бумагами. Эта деятельность настолько противоречила действующим в России правилам, что Академию вместе со всей документацией, макетами и моделями просто сожгли.
В наше время Китай также во многом использует двухконтурную модель денеж-ного обращения, аналогичную советской. Государственная собственность, плановое хо-зяйство и твёрдые цены позволили разделить в нём безналичный расчёт в проектах, осуществляемых политической волей (типа ядерный проект, освоение космоса, строи-тельства дорог, покорение целины и др.) и финансируемый через зарплату наличный расчет в потреблении товаров населением. Вследствие этого уже к середине 60-х годов административно-командная система в экономике СССР и Китая начали опережать при-бавочно-стоимостную экономику США. Первый спутник, первый космонавт, «царь бом-ба», энергетика гидроэлектростанций, московский фестиваль молодежи наглядно это продемонстрировали. И тогда Запад разыграл «китайскую карту» в свою пользу: КНР, чтобы стать отдельным от СССР центром силы, согласилась войти в мировой рынок с расчётами за ресурсы и товары в бумажных USD. Маневр удался и Штатам удалось ото-рвать Китай от Советского Союза.
Тем не менее, экономика Китая сохранила черты двухконтурного финансирова-ния крупных проектов, инициируемых политической властью. Вновь создалась ситуация, когда на первый план вышла логика стратегического государственного планирования, ибо принцип прибыльности рынка не позволяет концентрировать ресурсы на проектах с неясной перспективой, в том числе требующих возврата вложенного капитала. Однако именно такая безоглядная на прибыль мобилизация средств необходима для прорыва экономики в новый технологический уклад. Таким образом, Китай скопировал совет-скую систему денежного обращения, из-за чего темпы развития его резко повысились, а юань становится мировой валютой.
В некоторой степени подобным образом работает сейчас механизм денежной эмиссии США. Согласно ему, все деньги, которые американская финансовая система выпускает, проходят через государственный контроль. В результате 95% долларов эми-тируется под покупку облигаций американского казначейства и идёт на финансирование бюджета США. Поэтому у американцев такая эффективная экономическая политика, мощные расходы на НИОКР, военно-промышленные возможности. Причём всё это осно-вано на эмиссии денег, обеспеченных лишь долговыми обязательствами США [8].
Разрушению советской двухконтурной системы финансового обращения во мно-гом способствовала репетиция под названием «реформа Косыгина-Либермана», совер-шённая в 1965 году. Она ослабила барьер между безналичным и наличным контурами денежного обращения, усилила затратный характер экономики Советского Союза. В со-ответствие с ней, предприятия были ориентированы на прибыль как ключевой показа-тель, а не на натуральные измерители. При этом им было разрешено переводить часть своей прибыли в фонды материального поощрения. И всё это якобы должно было сти-мулировать трудовую активность населения и снижение себестоимости продукции. В действительности это нарушило функциональную однородность и управляемость совет-ской экономики, привело к резкому сокращению темпов её роста.
А после прихода к руководству страной М. Горбачева началась завершающая фа-за разрушения двухконтурной системы денежного обращения. Под предлогом «совер-шенствования материального стимулирования работников» на партийном и государ-ственном уровне были приняты решения, согласно которым разрешалось переводить часть безналичных средств различных фондов предприятий в фонд материального по-ощрения, а из него переводить деньги в наличную форму. В результате плотина между двумя контурами денежного обращения была окончательно разрушена со всеми выте-кающими из этого последствиями. Экономика СССР «встроилась» в мировую экономику и приобрела все присущие ей негативные качества. А поскольку противоядия к таким процессам страна ещё не имела, они приобрели в ней гротескные формы и окончатель-но разрушили её экономику.
В целом можно констатировать, что экономика, основанная на конкуренции, ры-ночных отношениях, на превалировании интересов частных лиц над интересами народов и общества оказалась значительно менее эффективной, чем экономика, целью которой является не обогащение ничтожной группы отдельных индивидуумов, а достижение всеобщего благополучия.
Литература
1. Чабанов В.Е. Экономика Коммунизма. Издательское решение по лицензии Ри-деро, 2020. – 612 с.;
2. Девятов А. Деньги для Новой Орды. Двухконтурная схема финансирования экономики. Источник: http://www.daokedao.ru/2013/01/25/andrej-devyatov-dengi-dlya-novoj-ordy/;
3. Зверев А. Г. Сталин и деньги, наследники. Издательство: Вече, 2018, 288 с.;
4. Сталин И. В. Экономические проблемы социализма в СССР. М Политиздат 1952 г. 94 с.;
5. Шверин фон Крозиг Как финансировалась Вторая мировая война. / В кн.: Ито-ги второй мировой войны. — М.: Иностранная литература, 1957. — С. 418—442;
6. traditio. wiki›Мефо-вексель;
7. Забродоцкий Ю.М. «Очерки здравого смысла»: Москва, Академия нового мыш-ления. 1993, 160 с.;
8. Глазьев С. Ю. Размышления о состоянии экономической безопасности России. Источник: http://www.glazev.ru/econom_polit/512/.
