PhD, профессор МУФО
Литош А.А.
Как известно, экономическое развитие Регионов в рыночных условиях происходит по законам, описанным в работах известных экономистов: Н.Д.Кондратьева, Саймона Кузнеца, Клемана Жюгляра, Джозефа Китчина и многих других.
Циклы Китчина — это краткосрочные экономические циклы с характерным периодом 3-5 лет, открытые в 1920-е годы английским экономистом Джозефом Китчиным. В рамках цикла Китчина происходит нарушение и восстановление рыночного равновесия спроса и предложения товаров на рынке, которому соответствует определенный уровень и соотношение рыночных цен. Равновесием первого порядка называл Н.Д.Кондратьев равновесие на рынке, достигаемое в цикле Китчина. Нынешний спад цикла Китчина проявился в резком падении мирового спроса на большинство товаров, в результате чего в нижней его точке в 2009 году объем мировой торговли по данным ВТО обвалился на 12%.
Циклы Жюгляра – это среднесрочные экономические циклы с характерным периодом в 7-11 лет. Названы по имени французского экономиста Клемана Жюгляра, одним из первых описавшего эти циклы. В отличие от циклов Китчина в рамках циклов Жюгляра мы наблюдаем колебания не просто в объемах товаров и товарно-материальных запасов на складах продавцов и производителей, но и в уровнях загрузки существующих производственных мощностей, в росте безработицы, а так же в снижении объемов инвестиций в обновление активной части основного капитала. Циклы Жюгляра подробно анализировал в своем «Капитале» К.Маркс, а Н.Кондратьев называл равновесие, достигаемое в этих циклах, равновесием второго порядка. Вхождение в рецессию цикла Жюгляра ознаменовалось существенным снижением в 2008-2009 гг. загрузки производственных мощностей, резким ростом безработицы и значительным снижением темпов обновления основного капитала.
Циклы Кузнеца — это экономические циклы с характерным периодом примерно в 20-22 года. Были открыты в 1930 году лауреатом Нобелевской премии Саймоном Кузнецом, который связывал эти циклы с демографическими процессами и соответствующими изменениями в объемах строительства, поэтому он назвал их «строительными» циклами. В настоящее время циклы Кузнеца рассматриваются в более широком аспекте, как инфраструктурные циклы. Кроме того, хорошо совпадают с циклом Кузнеца большие циклы цен на недвижимость. Спад в цикле Кузнеца в 2007-2008 гг. проявился в ипотечном кризисе и резком сокращении объемов строительства в жилищной, производственной и инфраструктурной сферах развитых стран, а так же падением цен на жилье.
Большие экономические циклы Кондратьева (К-циклы) продолжаются 40-50 лет и состоят из двух волн – понижательной и повышательной. В 2008 году мировая экономика вошла в понижательную волну шестого К-цикла, в процессе которой произойдет формирования нового шестого технологического уклада (ТУ), основанного на нано-, био- и прочих новейших технологиях, без развития которых дальнейший рост мировой экономики будет невозможен. Но Кондратьев предупреждал, что «средние циклы (Китчина, Жюгляра, Кузнеца ), приходящиеся на понижательный период большого цикла, должны характеризоваться особой длительностью и глубиной рецессий, краткостью и слабостью подъемов». Поэтому избыточный оптимизм мировых лидеров от кратковременного подъема в цикле Китчина, в котором находится мировая экономика в настоящее время, является явно преждевременным, т.к. после подъема начнется новое падение в цикле Китчина.
Все эти циклы имеют разную продолжительность и достигают своих нижних точек падения через разные промежутки времени, поэтому после первоначального резонансного падения они начинают работать в противофазе, и после синхронного падения мы имеем не какой-то однородный процесс, а сумму колебаний разной частоты, амплитуды и направлений. До 2008 года мировое ВВП колебалось вокруг одной линии, но финансовый кризис и обвал на американском кредитном рынке, привели к падению массового спроса и сокращению потребления в США и других развитых странах мира. Все это, в свою очередь, вызвало масштабное сокращение мирового производства. Так в 2007-2008 гг. возник эффект резонанса, когда в циклах: Китчина, Жюгляра, Кузнеца и Кондратьева практически одновременно были пройдены верхние пиковые точки развития, и началась фаза спада.
Но как показал опыт преодоления первой волны мирового кризиса в России, необходимо вводить новые современные методы антикризисного управления, все чаще применяя такие понятия как: «превентивное антикризисное управление» и антикризисное управление «в ручном режиме».
Эти положения нашли свое отражение в последних выступлениях руководителей России В.В.Путина и Д.А.Медведева.
| В своей статье, опубликованная в мексиканской газете «El Universal», посвященной проблемам мировой экономики и новым вызовам, стоящим перед «Группой двадцати» (по материалам Российской Газеты 18.06.2012г.), В.В. Путин отмечает:
Четыре года назад мировая экономика столкнулась с беспрецедентным кризисом. Потрясения носили ярко выраженный глобальный характер, в той или иной степени затронули всех без исключения. Столь масштабные вызовы потребовали кардинально новых подходов от ведущих государств. И впервые в истории лидеры стран, представляющих почти 90% мирового ВВП, продемонстрировали реальное стремление и способность координировать экономическую политику. Главное — удержали мир от скатывания в тупик торговых войн и тотального протекционизма, приступили к наведению порядка в международной валютно-финансовой системе. Тем самым G20, до 2008 года существовавшая лишь в формате регулярных встреч министров финансов, обрела статус ведущего глобального форума по проблемам экономики и финансов. В разгар кризиса именно благодаря G20 были реализованы меры по увеличению капитала всех основных многосторонних банков развития, а также ресурсной базы МВФ. Что, в свою очередь, позволило этим институтам поддержать наиболее пострадавшие страны. Также была предложена долгосрочная повестка реформирования системы финансового регулирования, обозначены принципы, направленные на защиту прав потребителей финансовых услуг. Без преувеличения знаковым можно считать и создание в 2009 году — по решению лидеров G20 — Совета финансовой стабильности, ставшего координирующим органом по выработке обновлённых «правил поведения» в финансовой сфере. «Россия, являясь шестой экономикой в мире по паритету покупательской способности, за последние годы укрепила свою финансово-бюджетную систему. Мы на 3-м месте по золотовалютным запасам. Темпы роста отечественной экономики — 4,3% — самые высокие среди крупнейших экономик Европы».
Вместе с тем далеко не все системные проблемы решены. Последствия кризиса 2008 года видны до сих пор. Накопленные дисбалансы со всей очевидностью проявляются в форме «бюджетных дыр», тяжёлого состояния банков, явно «зашкаливающего» за разумные пределы уровня долга к ВВП в развитых странах. Более того, в последние месяцы негативная динамика рынков, другие тревожные сигналы заставляют аналитиков строить весьма пессимистические прогнозы. Такие процессы происходят на фоне изменения самого ландшафта мировой экономики. По прогнозам экспертов, потенциальные темпы роста развивающихся рынков будут опережать — вплоть до 2017 года — традиционные развитые страны более чем в 3,5 раза. А в последующие 15 лет — более чем в 2 раза. Причём меняются не только точки глобального роста, но и «география» товарных и финансовых потоков. Каковы наши позиции в складывающейся ситуации? Россия, являясь шестой экономикой в мире по паритету покупательской способности, за последние годы укрепила свою финансово-бюджетную систему. Мы на 3-м месте по золотовалютным запасам. Темпы роста отечественной экономики — 4,3% — самые высокие среди крупнейших экономик Европы. Сегодня, в отличие от 2008 года, национальная банковская система более устойчива к колебаниям на мировом финансовом рынке. У нашей страны нет такого «балласта», как чрезмерная, опасная долговая нагрузка. Долги населения в России значительно ниже уровня других стран. Задолженность граждан на 1 апреля т.г. составила 10,6% ВВП — против ориентировочно 60% ВВП в Германии и Франции, 87% ВВП в Испании, 92% ВВП в США. Что касается государственного долга России, то он минимальный среди стран «восьмёрки», «двадцатки» и БРИКС. И на 1 мая 2012 года составлял 9,2% ВВП (для примера: у Германии — 81% от ВВП, Франции — 86%, США — 104%). В прошлом году нам удалось не только выйти на бездефицитный бюджет, но и добиться небольшого профицита в 0,8% от ВВП. То есть мы заработали больше, чем потратили. И сальдо торгового баланса составило у нас 198 млрд. долларов. Вместе с тем, если вычесть доходы, полученные в результате благоприятной конъюнктуры рынка в нефтегазовом секторе, то мы увидим высокий показатель дефицита бюджета. И этот не нефтегазовый дефицит вырос за годы кризиса до максимально допустимого уровня. «Будем добиваться радикального улучшения инвестиционного климата, создания глобально конкурентных условий для ведения бизнеса в России, дальнейшего снятия инфраструктурных ограничений, повышения качества человеческого капитала, модернизации экономики в целом». И мы прекрасно понимаем, что необходимо ускорить проведение преобразований. Это нужно и для обеспечения устойчивого развития, и для снижения сырьевой зависимости нашей экономики. Поэтому будем добиваться радикального улучшения инвестиционного климата, создания глобально конкурентных условий для ведения бизнеса в России, дальнейшего снятия инфраструктурных ограничений, повышения качества человеческого капитала, модернизации экономики в целом. При этом строго выполняя взятые на себя социальные обязательства. Все эти реформы — важнейшая повестка для всех уровней власти в России. Предстоящий саммит G20 пройдёт в условиях растущей неопределённости. Помимо исправления тяжёлой финансовой ситуации в отдельных странах Евросоюза большинству государств мира предстоит найти разумный баланс между необходимостью фискальной консолидации, строгой бюджетной дисциплины и обеспечением занятости, роста экономики, решением социальных проблем, включая поддержание устойчивости пенсионных систем. Кроме того, проблемы, возникающие с банками, и масштабы спекуляций, то и дело обваливающие рынки, показывают, что мировая финансовая архитектура всё ещё остаётся недореформированной, в ней заложено много внутренних рисков и противоречий. При этом она так и не обрела «твёрдой почвы под ногами», «привязки» к реальным активам и ценностям. Наоборот, динамика финансовых рынков в последнее время стала всё значительнее расходиться с фундаментальными индикаторами реального сектора. Что создаёт дополнительные предпосылки для роста всеобщего недоверия и нестабильности — от которых, как мы знаем, недалеко и до всплесков финансовой паники. Поэтому очевидна необходимость новых шагов. И прежде всего, следует усилить регулирование оборота производных ценных бумаг, обеспечить последовательное применение новой системы финансового регулирования Basel 3, которая снижает возможности для появления разного рода «пустышек» и «пузырей». Считаю, что в общих интересах содействовать становлению новых резервных валют, расширению сферы их применения в глобальной торговле и инвестициях. Наконец, отдельным и весьма актуальным вопросом является выполнение G20 обязательств по реформированию международных финансовых институтов, включая МВФ и Мировой банк. И в частности, перевод в практическую плоскость уже давно идущих разговоров об усилении роли развивающихся стран и «новых» экономических держав в управлении такими институтами. В целом — при выработке и принятии принципиальных, определяющих решений. «Суть и смысл нашей совместной деятельности — выработка справедливых правил для устойчивого развития всей мировой экономики. Именно такую логику Россия будет предлагать нашим партнёрам на предстоящем саммите в Лос-Кабосе». В этой связи — ещё один важный акцент. Все мы знаем, что финансовая нестабильность неизбежно приводила к росту протекционизма в торговле. Напомню: в 2009 году глобальная торговля сократилась на 12%. Это рекордный темп падения со времён окончания Второй мировой войны. Во многом это произошло и потому, что, несмотря на все публичные заверения, некоторые страны де-факто широко использовали жёсткие протекционистские меры по защите своих рынков. Пора признать, что на фоне заявлений о недопустимости протекционизма он становится более изощрённым. Например, маскируется в форме экологических и технологических ограничений. Пора перестать лицемерить и честно договориться о допустимом уровне защитных мер в целях сохранения рабочих мест в периоды мировых кризисов. Для нас это особенно важно, поскольку Россия в этом году вступает в ВТО, и мы намерены активно участвовать в дискуссии по будущим правилам мировой торговли. В частности, приложим все усилия, чтобы сдвинуть с мёртвой точки Дохийский раунд переговоров. Все названные темы будут обсуждаться на предстоящем саммите в Мексике. Они же станут и нашими приоритетами в ходе председательства России в G20 в следующем году — наряду с вопросами обеспечения глобальной энергетической безопасности. При этом мы понимаем, как важно сохранить доверие к G20. А оно может быть девальвировано, если принятые совместные решения останутся благими декларациями, «повиснут в воздухе» — без исполнения и контроля. И, конечно, «двадцатка» не должна превратиться в очередной элитный клуб, эгоистически заботящийся исключительно о своих членах. Суть и смысл нашей совместной деятельности — выработка справедливых правил для устойчивого развития всей мировой экономики. Именно такую логику Россия будет предлагать нашим партнёрам на предстоящем саммите в Лос-Кабосе. Таким образом, современное положение Мировых Регионов, и в частности России, нуждается в развитии новых методов и способов антикризисного управления, направленных на «превентивность» воздействия на кризисные проявления и устранение их при помощи антикризисного управления в «ручном режиме». Обоснование и научные исследования этих методов антикризисного управления в условиях новой волны Мирового кризиса заслуживают особого внимания. |
